Да, прошли те времена, когда только солнце опускалось за пологий склон горы, тут же где-нибудь раздавался первый звук гармони. Со всей округи собирались парни и девушки и шли через все село с песнями, а навстречу им с другого конца станицы тоже шли веселые толпы, и когда встречались они где-нибудь вместе, то не видно было конца песням и пляскам. Сейчас не всякий хор может так спеть, как пели тогда. Старики поговаривали, что все, кто слушали эти песни всю ночь, пока не забрезжит рассвет, совсем не уставали, а даже наоборот, такого отдыха для души и невозможно было придумать.

В те далекие времена жил на окраине одной станицы молодой казак Степан. Хоть и был Степан небогат, ведь все его богатство - верный конь, небольшая кузница, в которой ремонтировал он плуги, да деревенскую утварь, тем не менее, он был самым желанным гостем в любом доме. Степан славился отличным гармонистом и был первым певцом на всю округу. Голос у него был мощный, чарующий, и стоило только ему открыть рот, лилась во все уста заливная, веселая песня, никто не решался ни подпевать ему, ни останавливать, кому хотелось портить хорошую задушевную песню. Подпевать Степану могла только красавица Марийка. С детства дружили они меж собой и были друг другу как брат и сестра. Не было в станице красивее девушки чем Марийка, и считалась она самой звонкоголосой певуньей, и так как она сама об этом хорошо знала и была не из робкого десятка, то не боялась петь вместе со Степаном.

Бывало, сядут они рядышком, посмотрят друг другу в глаза, да так тепло и ласково, что и без слов было понятно, почему каждая песня у них получалась так красиво и легко. Видимо не только в голосах было их согласие, но и сердца тоже в унисон пели одну мелодию.

Уже второй раз просил лихой казак Степан отца Марийки отдать дочь за него замуж, но все никак не давал согласие Матвей Макарыч, молодая она еще у меня, - говорил он. Но в душе думал же он по-другому. Ведь такую красавицу можно выдать замуж гораздо выгоднее, чем за простого кузнеца, и ждал подходящего случая. Марийка тоже никак не могла понять, почему же отец так упорствует, ведь нет в станице замечательнее парня, чем Степан.

И вот, как то вечером, когда за окном шел проливной дождь, Марийка осталась с отцом дома. Решила она прямо спросить отца по поводу замужества. Отец на минуту задумался, вздохнул и сказал:

- Марийка, разве нужно торопиться? Ведь Степан - человек небогатый, да и мы с тобой живем не лучше... Может, посватается кто-нибудь по выгоднее, а там гляди и твоя жизнь станет лучше, ну чего греха таить, и моя тоже.

- Отец! Да как Вы можете так говорить, - закричала Марийка. Разве Вы не знаете, что я его люблю, да и он меня тоже! Как можно выходить замуж ради богатства!

- Да много ли ты понимаешь, девчонка! - раздраженно гаркнул отец – ничего, стерпится-слюбится!

- Я за кого другого замуж не пойду, и точка! – рыдая, прокричала дочь.

- Скажу – и пойдешь, никуда не денешься! Где такое видано, чтоб дети не слушались родителей, топнул Матвей Макарыч ногой.

Молча, лишь только всхлипывая, пошла Марийка в свою комнату. Не прошло и двух дней, как приглянулась красавица старшему сыну мельника - Семке Кривому. А славился он очень дурной славой среди народа. Был он известный гуляка и бабник, очень любил хорошо выпить и подраться, тогда то, в пьяной драке, потерял он свой левый глаз. А его отец всячески покрывал и поощрял своего непутевого сына. "А что, пусть погуляет, дело то молодое, может перебесится", - говорил он. И Семка продолжал свои похождения, наглея день ото дня.

В тот вечер Семка, увидев Марийку, подошел к ней и, не обращая внимания на сидевшего рядом Степана, схватил ее с силой за руку.

- Ну что красавица, будешь моей женой! – шатаясь, сказал он.

- Еще чего! – вырвавшись, крикнула Марийка – пускай умру, но за тебя не пойду!

- Денег заплачу, мигом пойдешь! - оскалился Семка.

Вскочил со скамейки Степан, схватил его с силой за воротник и швырнул в крапиву.

С трудом встал на ноги Семка, и крикнул:

- Все равно будет  так , как я захочу!

На следующий же день в дверь дома Матвея Макарыча постучали:

- Открывай, хозяин! У Вас товар - у нас купец...

Испуганно забилась в угол Марийка и зарыдала.

- Батюшка, умоляю тебя, не отдавай меня Семену, не загуби мне жизнь! Ужасный он человек, злой, не нужны мне его деньги.

- Хватит реветь, вытирай слезы, - ответил отец. Да уже и поздно, мы уже обо всем сговорились, еще спасибо мне скажешь, и пошел к сватам.

"Не обращайте внимания, это она от радости плачет, жених то у вас знатный, при деньгах – чего еще желать то!”, - сказал он.

Дождавшись ночи, тихонько Марийка приоткрыла окно в своей комнате, вылезла на улицу, и что есть мочи помчалась к дому Степана.

- Спаси меня, любимый, отец выдает меня замуж за Семку Кривого. Не смогу я жить с ним, умру я без тебя! – рыдая говорила Марийка.

- Знаю, милая моя, знаю. Я тебя никому не отдам, ты самое дорогое, что есть в моей жизни. Выскочил Степан на улицу, схватил под уздцы своего коня, посадил Марийку, и поскакали они в горы как можно скорее.

С каждым часом становилось все холоднее и холоднее, крепчал пронизывающий насквозь ветер, а они мчались все дальше и дальше.… Вскоре ехать стало совсем невыносимо, Степан нашел самое тихое местечко, и они сели на старое упавшее дерево, плотно укутавшись буркой. Внизу было слышно, как шумит своими водами река Зеленчук. И вот пошел снег, сначала падал редкими отдельными хлопьями, но постепенно становился все гуще и гуще, превратившись в сплошную белую стену. И запел Степан свою любимую песню о бескрайних жарких степях, и стало Марийке так тепло и хорошо у родного плеча.

Никто никогда больше их не видел. В гневе проклинал Матвей Макарыч свою дочь за то, что она разрушила все его планы.

Но вот, наконец, пришла весна, зазеленела молодая травка, и погнали пастухи в горы скотину.

Двое братьев, живших на одной улице со Степаном с Марийкой, гнали своих коров  вдоль Зеленчука. Вдруг один из них резко остановился и удивленно воскликнул:

- Посмотри сюда! Раньше тут такого не было! Ей богу, чудеса какие то...

Там где горная тропа петляла вдоль крутого берега Зеленчука, возле лежащей на земле старой сосны красовались два молодых деревца. На высокой и стройной ольхе уже начали появляться первые молодые листочки.

А вокруг ее ствола, словно защищая ее от ветра, крепко обвился молодой крепкий дубок, уже весь зеленый, шелестящий своей листвой на легком весеннем ветерке.

- Не могли же они за зиму вырасти! - сказал один из братьев.

- Как то все это странно, - ответил другой брат, и хотел, уже было, держать путь дальше, но вдруг увидел, как в траве что-то блестит. Подойдя ближе, он увидел две серьги с камушками из бирюзы.

- Посмотри, вроде такие Марийка носила! И кинув взгляд на деревца, ему вдруг показалось, что они кланяются им, словно здороваются. "Неужели они?.."

Возвратившись обратно, вернули братья серьги Марийки Матвею Макарычу,  и рассказали о двух деревцах на горной тропе. Мгновенно поменялся старик в лице. После этого редко видели его на улице. И только иногда, когда он проходил мимо, слышали тихое бормотание:

- Погубил я свою дочь, погубил...

Осенью, когда деревья сменили свой окрас, покинул старик свою станицу и ушел в монастырь замаливать свои грехи.

И по сей день стоят эти деревья на крутом берегу Зеленчука, недалеко от п. Нижний Архыз. С каждым годом все старше и старше эти уже не молодые деревца, все сильнее и сильнее скрипят они под сильными порывами ветров, и, наверно, не так уж долог их век, но также нежно обнимает свою подругу уже старый покосившийся дуб…